что снимали 

Снимали о том, что в детстве Оле мучительно было заниматься долгими часами, и она ухитрялась подводить стрелки часов педагога, чтобы уроки заканчивались быстрее. Когда все обнаруживалось, к пройденнымминутам щедро добавляли украденные, и уроки превращались в бесконечные.

О том, что папа относился к Оле и ее сестре так, как будто стремился оградить и защитить их от всего на свете. В буквальном смысле хотел спрятать от всего плохого, так, что иногда защищал просто от всего вообще. Например, однажды специально дал благотворительный концерт в биологическом институте, потом пригласил сотрудников к себе на дачу и попросил вывести или найти ему какой-нибудь специальный вид кустарника, чтобы шипы его были огромными, такими, чтобы никто не мог помыслить проникнуть к его девочкам. Сотрудники с радостью откликнулись. Неизвестно точно, что это было за растение, в семье его всегда называли боярышником, но шипы у него действительно гигантские, и вся дача до сих пор - неприступная крепость. Однажды мама привезла девочкам первые джинсы. Их украсили аппликацией, блестками, вышивкой и бахромой. Папа, увидев эти чрезмерно яркие, на его взгляд, вещи, попросту отобрал их у девочек и сжег на дачном участке. На выпускной вечер Оля выбрала себе красивое черное короткое платье. Папа, увидев, что длина его не достигает колен, запретил ей выходить в нем из дома. Тогда мама за ночь, взяв нитки и крючок, связала кружевное целомудренное изящное продолжение платья.

О том, что самым страшным грехом считалось вранье, и на один Новый год дети остались без подарков за то, что разбив вазу, они обвинили свою няню. При этом внушали им главным образом то, что нестрашно разбить вазу, страшно свалить на другого.

О том, что уже взрослая Ольга решила оставить занятия виолончелью, заняться другими делами, домом, детьми. Объясняла она это тем, что не может больше тратить жизнь на многочасовые репетиции, что это отнимает у нее все силы и радость. Отец же считал, что это предательство таланта и после этого прекратил с ней разговаривать. Они не слышали друг друга два года. Но однажды после разговора со священником и собственных сомнений как можно просить прощения за то, в чем считаешь себя правой, она все же набрала номер. Они помирились, и стало понятно, что все случилось вовсе не из-за трудностей репетиций, а от тяжести ответственности за фамилию.

Про это не снимали, но эпизод хороший, до ужаса жаль, что мы не были готовы к съемке. Папа постоянно усаживал Олю с собой рядом, когда что-то чинил. И часто что-то поручал чинить ей самой, невзирая на нытье и рев, что она девочка и не умеет прикручивать гайки, не знает как разбираться в механизмах. "Не знаешь - узнай, не понимаешь - подумай". Поначалу были страшные скандалы, но когда начинало получаться, чувству гордости не было предела, и до сих пор Ольга Мстиславовна утверждает, что может починить что угодно.

как снимали

День съемки с самого начала был сложносочиненным - нужно было снять двух героев, причем одновременно так, чтобы одному можно было максимально быстро добраться до меня от студии Горького, другому из Химок поздним вечером с озвучания, а мне нужно, чтобы был хороший естественный свет даже этим поздним вечером и готовые подходящие декорации. За ночь непростых поисков нашли доселе незнакомую студию Кати Фукс в Филях. /К слову, чаще всего студии Москвы чудовищны в своем отношении к делу, в способности предоставить внятные фото интерьеров и их описания, чудовищны по своему местоположению, и просто чудовищны. На деле можно работать только с пятью, а желание это делать возникает только с двумя. Катина, к счастью, оказалась исключением./

Найденная студия оказалось огромным пространством, битком набитым реквизитом на все случаи жизни, где хозяева периодически живут, поэтому все похоже на странный чудной дом. Там старинные шкафы, зеркала, рояль и фортепьяно, холсты с начатыми работами и горы книг, а также ходят разномастные коты и хрюкающий мопс, таскающий из сумки шоколад. При том живность перемещается жутко живописно, сама собой создавая мизансцены. Хозяева студии от нас наверняка зверели, потому что мы вопили все время что-то вроде "а нет у вас мела?", "а нет у вас чемодана?", "а нет у вас такой большой столовой ложки?", но все находили.

Ольгу Мстиславовну привезли между этими двумя героями. Совершенно растерянную, ее сбросили как бомбу на неподготовленную меня и всех остальных. Но, как и бывает в странном сне, все начало складываться само собой. Ольга Мстиславовна осталась очарованной странным местом с котами, где нашелся ее учебник гармонии из детства, и несколько других книг, которые она уже не надеялась увидеть. Она все гладила их и приговаривала "ну как же такое может быть". В конце хозяйка студии подарила Ольге Мстиславовне  эти книжки, чем окончательно покорила ее.

На другой день почти час мы технологично готовились бить вазу под нужным ракурсом. Все рассчитали и выставили, приготовились, несколько раз предупреждающе уронили на подушку. Встали отдохнуть перед началом, и тут постановщик Олег просто протягивает руку и сбрасывает ее на пол. И объяснить нам, зачем он так сделал, не может. Видимо, это как толкнуть девочку в белоснежном платье в грязь - нельзя удержаться. Так что снимали вазу, уже склеенную изнутри скотчем, и делали это мстительно до тех пор, пока можно было склеивать, еще и еще раз.

вернуться назад