канцелярия, прием

Время признаний, я на самом деле совсем не семейный фотограф. 

Тяжелое дело — участников много, композицию строить трудно, дети ревут и болеют (все срывается), папы терпят, мамы волнуются. Потомкам не важно, художественные ли снимки останутся, главное на них все были молодые и просто были. Я занимаюсь этим из грубой фотографической корысти ловить случайные космические кадры с детьми, это любовь, меня никто не спрашивает. 

Для неснимающих людей письмо «хотим сниматься, нас четверо, двое детей и собачка» не означает ничего страшного, а для снимающих — холодок бежит за ворот. Две неизвестных переменных и одна катастрофа. Фотограф идет на съемку с желанием на нее не идти, зареветь и заболеть, но ему приходится терпеть и волноваться.

 А потом кто-то закрывает небесную пыточную на обед, и случается чудо - три часа идеальных людей, с подобранными как по палитре цветами одежды (совершенной, украсть у Оли все платья), послушными улыбчивыми детьми, собакой, источающей гармонию покруче сотни кошек, смирно спящей на диванчике пока не позовут.
И эти игрушки. 

- Оля, - говорю острожно, - а они ведь странные, завораживающее очень, но пугающие?

 - Да! - сияет Оля, - как мертвые котята с тяжелыми головами, но невозможно оторваться!

 Канцелярия, внимание, есть еще такие, я первая занимала.